Среди сибирских регионов первой принимала эшелоны с эвакуированными Омская область. Подготовку к приёму здесь начали уже в конце июня 1941 года. На всех крупных станциях Западно-Сибирской магистрали прошли митинги, работу перевели на военный график. Газета «Омский железнодорожник» тех лет призывала: «Железнодорожники Омской! Ни на минуту не забывайте, что вы находитесь на боевом посту. Точно и вовремя выполняйте государственные задания, крепите воинскую дисциплину!»

В июле 1941 года июня Омским облисполкомом принято решение, согласно которому все 59 районов области должны были подготовить 4890 домов для эвакуированных. 18 августа 1941 года утверждён план дополнительного приёма эвакуированного населения из Ленинграда. В Омскую область должно было прибыть более 60 тыс. человек, к их приёму готовились 49 районов области.

На плечи работников Омской железной дороги с первых дней легла огромная ответственность за организацию движения поездов и приём эвакуированных жителей из прифронтовых территорий страны, в особенности детей-сирот.18 августа 1941 г. был утверждён план дополнительного приёма эвакуированного населения из Ленинграда. В течение августа 1941 года на станцию Омск прибыли эшелоны с детьми в количестве 3985 человек, в том числе это были два детских дома из Ленинграда общей численностью 375 детей. Каждый прибывающий эшелон встречали врачи-педиатры, которые проводили осмотры пассажиров. Как только становилось известно о прибытии детей, бригады студентов-медиков независимо от времени суток отправлялись на железнодорожный вокзал, чтобы оказывать первую помощь.

Таким образом, по напряжённости жизни с первых дней войны и до её окончания Омск можно с полным правом назвать «прифронтовым городом или городом-воином, стоящим в передовом окопе», крупнейшим оборонным центром страны.

Прибывающих маленьких пассажиров порой приходилось выносить на носилках или на руках. Директор ленинградского детского дома № 86, размещённого в селе Шербакуль, на совещании работников детских домов докладывал: «… детей привезли дистрофиков, которые еле стояли на ногах». Особенно сложно приходилось встречать поезда зимой. У перрона стояли запряжённые сани, повозки, дровни, чтобы развозить голодных, замёрзших, больных, измученных дорогой детей. Часть из прибывших увозили на грузовиках, предварительно на дно кузова укладывали матрацы, а сверху детей закрывали одеялами. По краям садились взрослые. Водителей просили почаще делать остановки.

Профессор Омского медицинского института Г. И. Алхутова вспоминала: «Прекрасно помню, как мы встречали детей, вырвавшихся из блокадного Ленинграда. Это было ужасное зрелище. Студенты, санитары, врачи на руках выносили детей из вагонов санитарного поезда, аккуратно и очень осторожно рядами укладывали на телеги, везли по городу и размещали в палаты. Дети были истощены, сначала не могли даже сидеть, они могли только, да и то с трудом, ползать». Наиболее тяжелобольных размещали в костно-туберкулёзных, трахоматозных, инфекционных больницах. После оказанной им врачебной помощи многие дети встали на ноги, стали ходить и даже бегать.

Детей расселяли преимущественно в сельских районах, надеясь, что там они смогут быть в полной безопасности. Всего в наш регион было эвакуировано 118 детских учреждений из Ленинграда. Кроме того, в Омск привозили детей из Москвы, Запорожья, Черниговской, Тамбовской, Курской, Рязанской, Смоленской, Гомельской, Псковской, Сталинградской, Московской, Сталинской (Донбасс) областей, Пскова, Киева, Ростова-на-Дону, Гомеля, Карело-Финской ССР и др. регионов страны. Вместе с детьми эвакуировался педагогический коллектив (перевозили и инвентарь). Из воспоминаний Екатерины Кручининой: «До Тобольска машины добирались 10 суток. Февраль был буранным, снежным, машины буксовали, двигались буквально по десятку метров. Ребятишки сильно обморозились, изголодались, даже плакать уже не было сил. Все дети были грязные, оборванные, завшивленные, вот такими мы прибыли в Тобольск».

Заведующая сектором детских домов и интернатов Омского областного отдела народного образования Наталья Павловна Арцимович в статье «Спасённое детство» писала о первых днях и месяцах эвакуации: «Воспоминаю: пришёл эшелон на станцию Называевская. До деревни, где находилась школа, километров 20. На улице пурга. Дороги перемело. Комсомольцы Называевска собрали у населения тулупы, полушубки, укрыли ребятишек, и машины тронулись, преодолевая сугробы, с лопатами шли они впереди машин, разгребая снег. В следующем населённом пункте их сменили другие комсомольцы, и эту колонну, как эстафету, передавали от села к селу и благополучно доставили к месту назначения».

Жители посёлка Таврическое вспоминали: «В августе - сентябре 1941 года в район начали прибывать дети из прифронтовых территорий, в том числе из Москвы и Ленинграда. О прибытии вагонов с детьми извещали военные коменданты железнодорожных станций, областные власти обязывали организовывать встречу и размещение детей. В сёлах района было создано пять детских домов, для них отвели школьные здания и другие приспособленные помещения. Организовано снабжение продуктами питания.

По воспоминаниям учителя Харламовской школы, «в конце ноября 1941 года, когда дороги были забиты снегом, нас известили, что на станцию в Кировск прибывает два вагона с детьми из Ленинграда. Дети плохо одеты, надо встретить и обеспечить их тёплой одеждой. Времени было мало, обратились к школьникам – собрать пимы, шапки, тёплые шубы для перевозки детей в село Харламово. Одна из девочек сняла тёплое пальто, чтобы отдать его ленинградским детям. На замечание учительницы – как сама-то будешь без пальто, – ответила: «А я тут рядом живу, добегу до дома без пальто». Сибирские дети для ленинградцев передавали свои вещи. Догадались испечь свежего хлеба и захватить булки на станцию. И там по кусочку выдавали голодным, немытым приехавшим детям. Одели их в пальто, шапки и рукавицы, собранные местными ребятишками, навалом погрузили в сани и доставили в Харламово. Так гостеприимные сибиряки встречали эвакуированных, окружали их постоянной заботой, по селу собирали одежду, бельё для прибывших, утепляли спальные помещения, собирали учебники, чтобы дети продолжали учёбу. С окончанием войны, возвращаясь в родные места, ленинградские дети с горячей благодарностью вспоминали сибирское гостеприимство и материнскую заботу. Спасение детей – один из патриотических подвигов сибиряков».